Никита Лобанов-Ростовский
Идея, которую впервые изложил «Новой» видный представитель русского зарубежья, коллекционер и меценат Никита Лобанов-Ростовский, близка к осуществлению. Тогда, в 2006-м, он предлагал создать в России по примеру других стран Национальную портретную галерею. Никакого отклика у властей его предложение не находило, и дело казалось безнадежным. И вот недавно оно сдвинулось с мертвой точки. 25 января на показанной в новостях встрече с министром культуры Александром Авдеевым премьер Владимир Путин одобрил идею «представителей первой волны русской эмиграции» о создании Национальной портретной галереи. Министр, в свою очередь, сообщил, что и здание для галереи уже подобрали — бывший музей Ленина, ныне филиал Исторического музея.
Однако уже по первым откликам в прессе ясно, что у специалистов — историков, музейщиков, художников — новый проект вызывает много вопросов. Мы переадресовали их автору концепции НПГ — самому Никите Лобанову-Ростовскому.
— Никита Дмитриевич, вас можно поздравить: у вашей идеи теперь есть все шансы воплотиться в жизнь. Сколько лет вы ее пробивали?
— Все началось, когда у власти в Великобритании была госпожа Тэтчер. Она считала, что помогать другим странам нужно не наличными, а оказывая бесплатные услуги. Одним из пунктов в ее программе значилась помощь Национальной портретной галереи Великобритании в создании таких галерей в других странах. А именно — предоставление им безвозмездно оборудования и технологии. Тогда я и предложил воспользоваться этой возможностью и создать НПГ в Москве. Но продолжения не последовало. Второй раз я вернулся к этой теме после кризиса 1998 года. В числе обанкротившихся тогда банков был банк «Тверской». Его авуары включали собрание российских портретов, которое перешло на баланс Центрального банка РФ, то есть стало собственностью государства. Я узнал об этом из газет и выдвинул идею, что это собрание может стать ядром экспозиции будущего НПГ. Но по ряду причин из этого тоже ничего не вышло. Наконец, в 2008 году на заседании Международного совета русских соотечественников я заговорил с мэром Лужковым о создании в столице Музея русского портрета, предложив подарить для экспозиции 36 работ. Мэр ответил: поезжайте в «Царицыно» и выберите там любое подходящее для Музея здание. Эта инициатива, как это часто происходит в России, была погублена чиновником — начальником отдела по культуре при правительстве Москвы Худяковым. Он нашел много причин, почему в «Царицыно» это невозможно сделать.
— И пришлось обратиться с письмом к Путину?
— Да, я ему написал. Потом на обеде в Кремле мне удалось поговорить с Дмитрием Медведевым. Президент предложил прислать ему по электронной почте более подробное объяснение. А 25 января премьер-министр публично объявил, что поддерживает эту идею.
— И возникло множество вопросов. Один из главных: чьи портреты должны быть представлены в НПГ?
— Критерий один — это должны быть личности, которые оставили свой отпечаток в истории страны. Не должно быть деления на белых и красных, хороших и плохих, на рай или ад. Все должны быть перемешаны. Цари и президенты, политики и воины, святые и юродивые, музыканты, писатели, ученые, педагоги, спортсмены.
— Палачи и жертвы? В одном ряду Сталин, Берия, Ежов — и тут же Мейерхольд, Бабель, Мандельштам, Вавилов?
— Конечно! В каждой стране есть свои герои и свои ироды. Они же все — часть истории. Как можно искажать ее? В Лондоне, Вашингтоне, везде, где есть такие портретные галереи, показывают всех, в хронологическом порядке. Цензуру — хоть моральную, хоть политическую — вводить незачем.
— Вы предлагаете объективистский подход. Но для нас, в отличие от западных стран, история остается полем идеологической битвы.
— Да, я уже прочел статью профессора Петербургского университета Игоря Фроянова, который пишет, что создание НПГ приведет к расколу в российской интеллектуальной среде. Могу на это ответить, что НПГ не создается для элиты и не требует никакого единства и консенсуса в высшем интеллектуальном эшелоне России. Как и в большинстве столиц мира, НПГ создается для массового посещения, главным образом школьниками, студентами и трудящимися, которые наглядно и, возможно, с удовольствием смогут ознакомиться с историей своей страны.
— А кто все-таки будет отбирать «героев» для галереи?
— Будет создана специальная комиссия из историков и искусствоведов. Я надеюсь, что российская общественность выберет достойных представителей, и они, в конце концов, придут к консенсусу. Скажем, включить в нее профессора Фроянова, считающего, что портретная галерея не нужна России. Там он сможет сколько угодно отстаивать свою точку зрения.
— И вы, зная наши реалии, верите, что такая комиссия сможет что-то решать без указаний свыше?
— Все реалии меняются. Я смотрю на Россию в историческом контексте. Главное — создать НПГ как институт, очень важный для самоотождествления нации, для сплочения страны. А как он будет меняться, как он будет выживать, это в каждой стране зависит от местной конъюнктуры. Надеюсь, что он будет живым институтом. Как, например, Музей частных коллекций, который мы с Ильей Зильберштейном когда-то создавали, — теперь он так разросся, что ему требуется еще одно здание.
— Но где взять такое количество портретов, чтобы составить хотя бы первоначальную экспозицию?
— Существует общественная «Ассоциация художников-портретистов». Она готова предоставить для НПГ 500 работ. И та комиссия, о которой я сказал, сможет отобрать из этих 500 работ наиболее достойные. Так что основа есть. Желающие могут ознакомиться с этими портретами на сайте в Интернете.
— Поскольку я уже на него заходила, хочу узнать: художественные достоинства в данном случае не играют важной роли?
— Они второстепенны. НПГ — это не музей художественного портрета! Это — исторический документ.
— А как будет пополняться галерея? Уже высказываются опасения, что ради нее начнут потрошить фонды других музеев.
— Никто ничего не собирается отнимать у музеев! Любой искусствовед знает об огромном количестве портретов, которые лежат в запасниках и почти никогда не выставляются, ибо они не обладают достаточным художественным уровнем. Вот такого рода работы могут быть одолжены на временную выставку в НПГ. Под каждым таким экспонатом будет табличка с указанием, что картина принадлежит такому-то музею и временно предоставлена национальной галерее. Так что никакого ущерба для других собраний не будет. Наоборот, за этими портретами, вероятно, будут ухаживать, их подреставрируют, почистят — и будут показывать.
— Вы примете участие в работе галереи, например в качестве консультанта?
— Никак нет. Я лишь буду по мере возможностей покупать на аукционах портреты и передавать их НПГ. Для меня тут нет ничего нового, я и в коммунистические времена дарил картины СССР, и продолжаю это делать для России.
Портрет не лжет
Из письма Н.Д. Лобанова-Ростовского премьер-министру В.В. Путину:
…Реалистическое изображение, будь то портрет или скульптура, как правило, не лжет, в отличие от печатного слова. Вне зависимости от объекта изображения — героя или злодея, портрет дает возможность зрителю установить некоторое личное отношение к определенному периоду жизни страны, найти новое измерение в понимании происходившего. Это особенно важно в сегодняшней России, где критерии оценки прошлого и настоящего запутаны. Думаю, что благородная задача создания Национальной портретной галереи России в значительной мере облегчила бы поиски граждан России понимания места и значения великой страны и представителей ее народов в ее прошлом и настоящем.
Историческая справка
Традиция портретных выставок в России восходит ко второй половине XIX века. В конце 1860-х Павел Третьяков задумывает создание серии портретов лучших людей нации — «писателей, композиторов и вообще деятелей по художественной части», она должна была составить особый раздел его галереи — «Национальную портретную галерею». К реализации этой идеи были привлечены ведущие русские живописцы портретной живописи 1870—1880-х. Но воплотиться идее тогда было не суждено.
Первая значительная экспозиция такого рода — портретная выставка 1870 года, была организована известным исследователем, знатоком русского искусства П.Н. Петровым. Идея этой выставки — объединить художественные произведения не только и не столько по признаку живописного качества, сколько по иконографическому принципу.
Мысль Петрова была подхвачена создателями знаменитой Таврической выставки 1905 года С.П. Дягилевым, А.Н. Бенуа. Таврический дворец разместил на время более двух тысяч портретных изображений в окружении специально моделированного стилизованного антуража. Обилие обнаруженного в процессе подготовки материала и успех самой экспозиции заронили идею создания постоянной «Национальной портретной галереи». Однако после революции 1917 года, разумеется, не могло и речи идти о создании в СССР «Национальной портретной галереи», шире, чем иконостас членов Политбюро ЦК…
P.S. Лобанову-Ростовскому уже позвонил Зураб Церетели и предложил одолжить новосозданному музею портреты из Академии художеств в Петербурге и Москве, накопленные за последние 250 лет. Речь идет о сотнях портретов, написанных на протяжении трех веков.
Беседовала
Галина Черменская
